Хроники одного отряда.
(часть 2)
Новости
Дополнения
Библиотека
История
Творчество
Реальность
Архив
Форум
Гостевая
Ссылки
Сайт родился
15/01/2003
Часть: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
- Пожалуйста, проезжайте, товарищ капитан, - с некоторой досадой произнес милиционер, возвращая корочку Сергею.
- Багажник открывать обязательно? - холодно осведомился товарищ капитан.
- Нет, нет, проезжайте, проезжайте. Счастливого пути.
Однако от чего нас не могла спасти даже корочка Сергея - так это от пробок. Тут надо быть государственным чиновником. Или, на худой конец, высоким заграничным гостем. Пока мы стояли без движения, Сергей углубился в чтение какого-то журнала, Юля вытащила ноутбук и села играть в "Героев", а я решил звякнуть нашему общему другу Олегу.
- Коннект!.. В смысле, алло! - зазвучал голос в моем мобильнике.
- Олежек, ты? Я тебя ни от чего не отрываю?
- Да ничего такого. Тут сервак был маленько упамши, юзверя плачут. Вот сейчас оживил, сижу, вафли сушу.
Олег Берестов - наш внештатный сотрудник. Обычно он или у себя в институте, или на работе (он системный администратор в компьютерном клубе). Но если нам необходима помощь, он срывается к нам практически сразу. Рубаха-парень, великолепный компьютерщик, да еще и мастер кендо - просто шампунь и кондиционер в одном флаконе.
- Олег, слушай, такое дело. Тут у нас труп появился, запиши адрес…
- … это он по этому адресу появился?
- Ну да, там что-то похожее на самоубийство, хотя и не самоубийство. Минут через дцать ребята тебе звякнут, укажут точно номер квартиры. Простучишь ее по базе данных?
- Не вопрос. Будет что интересное - сообщайте.
- Абыззательно. Ладно, админыч, бывай.
- Пока, Миш!
Ах, да, позвольте представиться. Михаил Тропкин, 31 год, старший лейтенант, командир ячейки и старейший ее представитель. Маг и немного экстрасенс. В Институте я работал дольше всех остальных моих ребят, просто во время одной из боевых операций наша прошлая ячейка была практически уничтожена, остались двое, мой бывший коллега был переведен в Питер, а мне в напарницы дали Вику. Через некоторое время к нам присоединился Сергей, потом Юля.
- Как там Олежка? - ласково спросила Юля.
- Все нормально, - ответил я, ухмыльнувшись. Олег очень любил Юлю, да и она к нему тоже была неравнодушна, хотя прикидывалась неприступной красавицей. В общем, когда при подготовке к какой-нибудь операции к нам приходил Олег, он чаще всего оставался у нас на ночь. Естественно, в комнате с Юлей. Мы не возражали. А чего уж там, дело понятное - молодость. Ему двадцать два, ей двадцать один - почему бы и нет. Люди взрослые, понимают, что к чему, а что на операции будут не выспавшись - это уж, извините, их проблемы.
- Приехали, вылазь, - сообщил Сергей. - Вот это сооружение - морг. Мы поехали, место происшествия отсюда недалеко. Вот по этой дороге пешком минут пять, потом свернешь налево.
Я вышел из "Волги" и направился к серому невзрачному зданию. Возле входа сидела бабушка - божий одуванчик - и вязала что-то на спицах.
- Это… морг? - на всякий случай уточнил я. Конечно, у меня не было никаких оснований не верить своему боевому другу, но мало ли?.. Он же жил тут в детстве, с тех пор много воды утекло. Вдруг тут теперь дом престарелых?
- Морг, морг, - охотно подтвердила бабуся. - Заходи, милок, коли по делу. Ты кто таков будешь?
Я достал из нагрудного кармана свою корочку. На ней значилось: "Михаил Тропкин, сотрудник частного детективного агентства "Дети комиссара Мегрэ". Моя собеседница приветливо кивнула. Ясно, старушка воспитана в нашем далеком социалистическом прошлом, реакция на красную корочку со словом "Удостоверение" почти рефлексивная. Будь там написано "Черт лысый, банда батьки Махно" - я думаю, она даже ухом бы не повела.
- А что, бабушка, вам вчера вечером, часов в десять-одиннадцать, должны были привезти труп один, так вроде?
- Ну, не знаю, сколько они нам были должны, но привезли двоих. Тебя какой интересует?
- Еще не знаю. Покажите обоих. Хотя… гм, не надо. Там один вроде бы из окна выпал. Вот его покажите.
- Ах, того! Иди за мной, сейчас я тебе его продемонстрирую!
Старушка говорила с такой интонацией, будто показывала мне личную коллекцию дорогих лимузинов, а не мертвых людей. Вот уж воистину - человек ко всему привыкает. Я по роду деятельности тоже на трупы насмотрелся, так что бестрепетно шел вслед за ней.
- Вон он лежит, на столе. Еще даже в холодильник не успели покласть, - показала работница морга.
Я подошел к столу. В наушниках пел Кипелов:
Ты устал быть птицей и сорвался камнем,
Рухнул с высоты, спасаясь от судьбы,
На краю обрыва вновь летят на пламя
Сотни мотыльков-самоубийц.
Сделаю звук тише. Песня, конечно, в тему, но у "Арии" поется о наркотиках, а здесь - совершенно неаллегоричное падение с высоты. А меня ничего не должно отвлекать от осмотра. Итак, что же мы имеем? Труп молодого человека, приблизительно лет двадцати пяти, травмы совершенно характерные: сломанный нос, пробитая голова, расцарапанные руки - видимо, об асфальт, внешний вид груди наводит на мысли о переломе нескольких ребер. Причина смерти - наверняка удар головой и получение соответствующих травм, несовместимых с жизнью. Я закрыл глаза и взглянул на него эфирным зрением: хоть я и слабый экстрасенс, но попробовать - почему бы и нет? Пусто. Ни малейших следов магического воздействия.
От размышлений меня оторвал звонок мобильного телефона. Это была Юля.
- Мишок, ты сейчас с трупом, так?
Ничего себе манера начинать разговор! А если бы она не туда попала?
- С ним самым, - ответил я, поборов в себе желание высказать ей пришедшие мне в голову мысли.
- Тогда глянь, нет ли у него резаных ран на кистях, локтях или ногах.
Я тщательно осмотрел тело парня еще раз.
- Много царапин на руках с внутренней стороны, несколько с внешней. Видимо, падая, инстинктивно выставил вперед руки. Насчет резаных ран - не знаю, не видно таковых.
- Ладно, как закончишь, подходи. Мне здесь одной скучно.
- Как одной? А Серый?
- Бросил бедную меня на произвол судьбы и ушел в милицейское отделение. Правда, обещал вернуться.
- Ладно, скоро буду.
Отойдя от трупа, я обратился к бабушке.
- А что, бабуль, как у этого товарища было с личными вещами? Не покажешь ли?
- Отчего ж не показать? На, смотри.
Она выдвинула металлический ящик, в котором оказалась одежда покойного. Легкая рубашка, джинсы Wrangler да трусы. В памяти всплыли картины комсомольского прошлого, когда многочисленные дружины и комиссии просто обожали порыться в чужом нижнем белье, чтобы найти что-нибудь аморальное да исключить под такую музыку из комсомола. Вот еще я в чьих-то трусах не копался! Но ведь в карманах может быть что-нибудь интересное. Слава Богу, хоть в трусах карманов нет.
В конце концов, чего я мучаюсь?
- Бабуль, а при обыске у него что-нибудь нашли?
- А как же? Паспорт при ем есть, еще в одном ящичке лежит.
- Любопытно, любопытно. Вот на него бы глянуть!..
Еще бы не любопытно! Если уж человек решил выброситься из окна, он обычно паспорт с собой не берет!
- А вот не положено! - вдруг заупиралась та.
- Почему это не положено? Все ж остальное положено! - неожиданное препятствие слегка рассердило меня.
- А я вообще почем знаю, кто ты таков? - в бабушке вдруг проснулась чекистская бдительность. - Книжечку-то красненьку, сейчас, говорят, за полчаса делают. Мож ты бандюга какой? Чужой паспорт стыришь, да под чужим именем жить будешь?
- Да зачем мне его тырить? Хотите, я вам в залог свой оставлю. Я ж только посмотрю - и обратно.
- Твой паспорт? А зачем мне твой паспорт? Паспорт в стакан не нальешь.
- Вам что, выпить нечего? - вскипел я, слегка ошарашенный последней ее фразой.
- А то что ж? Ты думаешь, я тут на этой работе тыщи лопатой гребу? Я ж уже до того старая, что и дворы уже мести труднехонько будет.
Только тут я понял, с какой стороны масло на колбасе этого бутерброда. Просто бабушка мягко и ненавязчиво просила у меня взятку. Действительно, учитывая ее зарплату как бюджетного работника, трудно винить ее в этом. Что ж, подыграем.
- А вот если я вам, скажем, пять сотенок оставлю?
Бабушка что-то быстро прикинула:
- С возвратом, да побыстрее. А то, не ровен час, родственники его понаедут. И при возврате - мне двести пятьдесят за беспокойство.
- Да хоть все! - с облегчением выдохнул я, принимая по схеме "ты мне, я тебе" паспорт и отдавая розовенькую такую открыточку "500 лет городу Ярославлю". Упаковывать его в пакетик было наверняка уже бессмысленно: паспорт уже побывал в руках как минимум милиции, работника морга, дежурившего прошлой ночью, да еще бабушки. Только я положил его в особое отделение своей сумки, позвонила Юля.
- Ты там скоро? Сережа сейчас вернется.
- Уже иду.
Через пять минут мы, обмениваясь найденной информацией, уже стояли прямо над тем местом, где вчера вечером нашел свою смерть наш бедолага. Как оказалось, он рухнул аккурат между двух домов, на дорожку, ведущую во дворы. Судя по пятнам крови, ему довелось приземлиться в двух шагах от помойки. Понимаю нетерпение Юли, которой пришлось осматривать всю местность вокруг этого благоухающего сооружения.
- Был в местном отделении милиции. Поговорил, - сообщал Сергей. - Звонок поступил в пять минут одиннадцатого от жительницы соседнего дома гражданки Клестовой. Отделение тут небольшое, а дел на него в последнее время свалилось - куча. Вот только за последние сутки: одно убийство по пьянке, сообщение о бомбе, заложенной в школе, ограбление парикмахерской (кстати, она тут, в соседнем доме), да еще наезд солнцевской братвы на какого-то мелкого предпринимателя. Вешать на себя еще один глухарь им не хотелось совершенно. Я их понимаю, знаю, что это такое. Поэтому быстро приехали, написали протокол, обозначили дело как смерть от самоубийства, опросили единственного свидетеля - ту же гражданку Клестову - и отправили труп в морг.
- Негусто, - заметила Юля.
- Знаю, - ответил Сергей. - Я тут отксерил протокол осмотра и показания свидетельницы.
В протоколе интересного ничего не оказалось, а вот показания нас заинтересовали больше. Выглядел они так:
Я сидела с противоположной стороны нашего дома со своими подругами-пенсионерками, мы беседовали о ценах на коммунальные услуги. Ко мне подбежал мой внук Гриша и попросил денег на петарды. Я дала ему 20 рублей, и он побежал в магазин. Около десяти вечера я услышала со стороны соседнего дома пять громких хлопков, один за одним, и, почти одновременно с последним, звон разбитого стекла и крик. К сожалению, я не могу сказать точно, в какой последовательности следовали друг за другом последний хлопок, крик и звон. Я испугалась, что внук разбил где-то стекло своими петардами, а возможно, и сам поранился. Я вскочила и поспешила в сторону соседнего дома. Навстречу мне бежал внук и кричал: "Бабушка, бабушка, там дядя разбился!". По его словам, он играл за соседним домом и взрывал петарды, купленные на те 20 рублей. Потом он услышал крик, побежал в сторону нашего дома и увидел лежащего на дорожке около мусорных баков человека. Я сразу позвонила в милицию.
25.04.2004. Подпись - Е.Ю. Клестова. Отчет принял майор Сухов.
Hyyudu.